1916 год.

Продолжение, начало здесь.

Глава первая

В феврале мне исполнилось семь лет. К этому времени я уже помогал по хозяйству. Надо было производить чистку скотских помещений, сгонять скот на водопой на озеро, а это 1,5 километра. Наша семья, как и все в станице, в начале января готовилась к встрече Рождества. Мать, вместе с дочерьми, Катей, Таней и теткой Матреной готовили угощение к празднику, готовили стряпню. Шесть недель поста давали о себе знать. Все мы соскучились по скоромной пище: мясо. молоко, масло. Надоели рыба, каша на постном масле, картошка в мундире, хлебный кисель, галушки. затируха, квас.

Рождество мы ждали не как праздник рождения Иисуса Христа, а ждали его как исполнение желания поесть вдоволь не только много калорийной пищи, но и полакомиться орешками, конфетами и другими, редкими в то время, лакомствами. Вот почему я с большой охотой занимался «трудовой деятельностью» во дворе, чтобы во всех участках было чисто.  Анфим с Санькой подвозили корма, пилили и кололи дрова. Отец, как всегда, был на работе в магазине. Снега, как всегда в это время было много, у большинства станишников дворы были открые, поэтому двери в избу заносило снегом, приходилось чистить, а двор и улицу чистили доской, которую тащила лошадь. На доску садился кто- нибудь из взрослых и держась за веревки и стойки, старался удержаться на доске, а своим весом и сноровкой управлял доскою. В этой работе моя роль заключалась в том, чтобы я водил за уздцы лошадь.

Рано, еще темно, мы с Санькой собираемся славить Христа. С нами Митька, дяди Павла, он на три года старше меня. Заходим в дома соседей, родных, у порога пели хором «Рождество твое. Христи Боже….». Нас хвалили, давали угощения. Обойдя десяток дворов, довольные и гордые, приходили домой.

Однажды, на сенокосе, Митька принес с болота воду, чтобы сварить обед и разбавить кислое молоко, любимый напиток в жару. Воду обычно цедили через тряпочку, а тут ее не оказалось и воду залили в чайник, емкостью примерно на шесть литров. Взрослые косили сено, потом пришли, попили чай и легли спать. А утром ! Боже! Что было утром! Когда дядя Павел стал через горловину пить чай, то вместе с ягодной заваркой вывалилась разваренная лягушка. Дядя с матерками и рвотой кинулся на Митьку. Ох, и досталось же ему тогда! После этого было строго-настрого цедить воду.

Глава вторая. Наши игры.

Сколько я себя помню , мы всегда во что-то играли. Но какие игрушки в то время были? никаких. Однажды отец принес Ваньку-Встаньку, да губную гармошку, но не особенно нас привлекало. Повседневными игрушками были скотские бабки. Зимой, если было холодно. играли на палатях, которые у нас были обширные, мы, детвора, свободно на них могли сидеть. Большие бабки у нас были за лошадей, маленькие — за быков. Только и слышно было: «цоб- цобе», «тпрру» и так далее. Когда повзрослели, с бабками шли на улицу. Иногда к нам присоединялись парни. Вечером, если была погода, играли в «черную палку», то есть в прятки. Только ведущий, самый сильный из нас, выходил за ворота и бросал на улицу палку как можно дальше. Галящий должен был бежать за этой палкой, а за это время остальные прятались.

Зимними вечерами, особенно в лунную ночь устраивали катанье с Курьевой горы, кто на чем мог и хотел. Из коровяка лепилась ледянка, с выемкой в центре, чтобы удобно было сидеть, поливалась водой, замораживалась и, поскольку она была круглой, то во время скатывания с горы она еще и вращалась. Удовольствие замечательное. Кто катался на санках, кто на доске, кто на самодельных коньках, окованных толстой проволокой. Выводились, бывало, легкие конские сани, садились на них все гурьбой, кто-то более опытный рулил ногами. Тоже удовольствие немалое. Играли в жмурки, это когда голящий с завязанными глазами должен был поймать играющих. Устраивали бега, кто кого перегонит, борьбу, кто кого поборет, это обычно устраивалось в поле или в ночном.

Какое развитие для крестьянских детей в бытность нашу имел физический труд и игры, в которые мы играли. Лапта, городки: сила, ловкость, меткость, глазомер, восхищение к удачливым и недовольство мазилой. Мы мальчишки, часто играли в баталки, тоже игра интересная, требуется ловкости, сильный размах рук и быстрые ноги, чтобы успеть добежать до брошенной баталки (палки) или за городком раньше, чем это успеет сделать противник. Играли в ныту, коровушку, в чехарду. Тот, кто проигрывал, наказывался тем, что в землю забивался деревянный зуб, чтобы верхний конец его был на уровне поверхности земли. Ты этот зуб должен вытащить своими зубами, вытащил и беги, держа этот зуб в зубах и по дороге выбросить его незаметно, чтоб не нашли и беги к тому месту, откуда начал бежать. Успеешь, значит ты спасен, а то все повторится сначала, снова будешь вытаскивать этот зуб. Все эти игры организовывали сами без участия взрослых.
Зимой взрослые по праздникам играли в карты, обычно — в короля, в подкидного стали играть во второй половине двадцатых годов. Мы же, мелюзга, играли в пьяницу. В этой игре без конца один ходит, а второй бросает на его карту свою. Итак по кругу — все, у кого карта старше, тот и берет. Младшая карта — шестерка, затем семерка, восьмерка, девятка, десятка, валет, дама, король, туз. У кого карт на руках не останется, тот пьяница, все пропил. Пишу я об этом, потому что где- то в 16 году я познакомился с этими играми.

Глава третья. Наши походы.

Нам некогда было сидеть без дела, особенно летом. Это было в промежутке между посевной и сенокосом, если не занимались подпаской коров, конечно, в эти дни приходилось дома заниматься трудом. Если есть быки, а они у нас всегда были, то их надо было угнать в поле, для нашего края это место было где сейчас стеклозавод, научный с/х институт и дальше по котуркульской дороге. Приходилось и лошадей караулить, когда они ходили по тем же полям спутанно. Ездили в ночное, но это, кроме удовольствия, ничего не давало, потому что в ночном было очень весело. Костер, печеная в золе картошка, и прибывшие к костру кто-нибудь рассказывали сказки и небылицы. Ночь короткая, звезды не успевают зажечься, как начинают бледнеть и гаснуть.

Вот кто-то задремал, кто-то связал его ноги уздечкой и начинаем волочить по поляне, чтобы проснулся. Кричали, хватались за узду, смех, потасовка, а ночь прошла. Слышно как хрипят кони, крякнула утка, и опять тихо. Езда в ночное еще тем выгодна, что на второй день ты почти весь день свободен вот и устраивали мы в это время походы. За предводителя у нас был Илья Мартемьянов, как мы его называли Федорович, по имени его отца. Илья старше меня на полтора года, Лёнька Платонов, я, наш Ванька, Ванька —  брат Ильи, Митька дяди Павла, еще кто-нибудь. Маршрут был один — Бармашино.

В то время там было небольшое озеро, воды — по колено, и рос по его берегам полевой лук, был щавель. Вода в озерке была очень теплая, сказочно темная и с каким-то дурманящим запахом. Дно в озерке было топкое, но мы нашли узкую полоску из песка, видимо, несколько лет тому назад, когда в этих местах были пашни, кто-то засыпал песком это место. Согревшись после купания, мы шли через Бармашино в сторону Боровое. За поселком забирались на небольшую горку и созерцали окрестности. Возвратившись домой, шли к озеру Щучье, купались два-три раза, приходили домой уставшие, но обогащенные виденным, здоровьем, духом и телом. Проголодавшиеся за время похода, мы с большим аппетитом набрасывались на еду. Ели все, что попадет, а чаще молоко, как пресное, так и кислое.

Второй маршрут — это первая сопка, где сейчас стоит телевышка. С неё спускались к озеру и дальше уходили за камышиный угол, это когда поспевала земляника. Случалось изредка ходили в то время, когда созревали стрючки гороха по кокчетавской дороге. Горох там сеяли каюки, и мы потихоньку им лакомились. На поляне в сторону Котуркуля, ходили за клубникой. И чем только в своих походах мы не питались. Пили натуральный березовый сок, ели крупянки на сосновых лапах, жевали сосновую смолу, ели сережки с берез, заячью капусту, лук, чеснок, ели даже мягкую сердцевину стебля лопуха, все ягоды, которые росли в наших местах, за исключением волчьих да бузины. И это было время, когда у всех нас были и хлеб, и молоко, и картошка.

Ближайшим походом было, конечно, наше озеро, его каменистый берег до комаровских камней, теперь там водокачка. Озеро привлекало не только купаньем, но и ловлей рыбы. Мы принимали горячее участие, когда Романовы привозили огромный невод и со своими сыновьями выбирали рыбу. Наше участие заключалось в том, чтобы ловить рыбу, которая выскакивала из невода, мы её забирали себе и жарили на костре. Такая жизнь моя и брата Ивана продолжалась до лета 1921 года. Мне 12 лет, Ивану — 9.

Продолжение.

Все воспоминания В.С.Мартемьянова