Из воспоминаний Мартемьянова Василия Семеновича.
(16.02.1909 – 02.08.1995)
(путевые заметки 1979г.)
Обещанные завтраки
В первых числах августа 1979 года я получил от младшего брата из г. Лесозаводска письмо и вызов на получение пропуска на право приезда на Дальний Восток. 9 августа я пошел в паспортный стол за документами. Там было челваек 15 людей, а на дверях — замок. Но вот пришла молодая казашка, открыла дверь и вся толпа ринулась в двери. Прошло не менее часа, как пришел нач. паспортного стола. Кое-как установив очередь, стали входить один за другим в кабинет начальника. Потом стали входить без очереди молодые люди, как я понял «свои». Только часам к 12-ти я попал в кабинет. Посмотрев мои документы, начальник дал необходимые бланки и сказал, чтоб я пришел завтра с фото для обмена паспорта.
Назавтра ( пятница) я принес необходимое и он сказал приходить за пропуском в понедальник. Могу ли я брать билет на среду? — «конечно», — был ответ. Но получилось то, что паспортистка заболела и начальник появился только после обеда с хорошего перепоя. И извиняясь , сказал , что назавтра он все сделает и сам съездит к паспортистке за пропуском и паспортом. Назавтра паспортистка была на месте, но ни утром, ни после обеда начальник не появился. Уходя домой мы с паспортисткой шли два квартала вместе и она мне поведала, что начальник, наверное «заалкашил» , он безответственный человек, пообещает — не выполнит. Вы приходите завтра к 9 утра, что-нибудь придумаем.
В тот же вторник я ходил по кабинетам, добивался, но все без толку. Все знали , нач.паспортного закладывает, но сделать не могли ничего. В среду утром я появился в милиции раньше 9. Вскоре пришла сотрудница и к 11 часам я получил на руки все необходимые документы.
Начало пути
Радуясь окончанию моих неудач, я поехал на вокзал к Лене, младшей моей сестре. Курица была готова, Лена запекла ее мне на дорогу. Потом я поехал домой, жил с сыном Виктором его женой Любой, собрал чемодан и после обеда с небольшим спиртным, мы пошли — пять минут ходьбы — на вокзал. Провожали меня Лена, Люба, Зоя, Вовка ,муж Зои и Виктор, который решил ехать до Кокчетава. Еще раньше я рассчитывал поехать до Кокчетава во вторник на автобусе, чтобы заехать к сыну Анатолию, но по известным причинам этот план не сработал. В Кокчетаве, попрощавшись и пожелав счастливого пути, Виктор сошел с поезда. И вот я один в пути.
Меня беспокоила пересадка в Омске, Вот проехали второй Кокчетав и поехали по дороге Пески-Иртышское. На закате доехали до станции Даут, с ним у меня связана жизнь восемнадцатилетней давности. С 1956 года я жил и работал в в районном центре Ленинградское, поэтому Даут , находящийся в 10 км. от Ленинградского, мне хорошо известен. В Тальщике нас застала ночь. Поезд двигался медленно, делая частые остановки, чтобы снабдить продуктами жителей полустанков. В Омск прибыли вовремя, к семи утра местного времени.
Прибыв в Омск я, не сдавая чемодан в камеру хранения, сразу же пошел в в билетную кассу. Народу у кассы — пушкой не пробить, но я каким-то образом сунул свой проездной в одну из касс, но к моему огорчению кассир, возвращая билет, сказала, что мест на восток нет. Что делать? И тут я вспомнил, что где-то должна быть касса предварительной продажи билетов. Здесь три кассы. Одна из них для инвалидов и участников ВО войны. Я занял очередь, девяти еще не было, был примерно десятым. В этот день мне не повезло. Передо мной оставалось два человека. В других кассах народу не меньше 100 человек.
В зале ожидания я нашел свободное место и стал глазеть на окружающих. Народу везде было невпроворот, не пройти сквозь стоящие и движущиеся толпы. Из расписания движения поездов узнал, что на Владивосток идут еще два поезда. Но и на них мест нет. По радио сообщали о том , что все поезда по разным причинам опаздывают от 3 до 36 часов. Посидев немного, поел яйцо, пошел в буфет выпить газировки. Пока ходил «мое место» занял какой-то бомж, он или уснул, или притворился спящим. Оставив чемодан под присмотром двух казашек, я вышел на улицу и тут увидел вывеску «комната отдыха».
Места были. Заплатив один рубль за комнату и устроившись, сходил за чемоданом, потом в столовую, где мне очень понравилось, и пища, и порядок. Пошел на вокзал, потолкался среди народа, послушал разговоры — все о том — же мест нет. Пошел в комнату и лег спать, Как очень часто снилась умершая жена Тоня, санаторий, работа учителя. Проснулся рано и сразу же пошел на вокзал, к кассам. И опять, когда очередь дошла до меня — мест нет, а впереди суббота, воскресенье — предварительные кассы не работают.
И тут — о, счастье! кассир говорит, что на проходящий поезд №180 есть одно спальное место на 19 число, то есть на послезавтра. Закомпостировав билет и немного успокоившись, пошел в комнату отдыха и стал прикидывать, как провести время, свалившееся на меня. Вспомнил, что в чемодане должна быть тетрадь с адресами знакомых в Омске. Открыл чемодан, но тетради не оказалось, в спешке забыл ее положить. Ну что ж, посмотрим город…
Проболтавшись 2 дня я, наконец-то, сел в 10-й вагон поезда № 180 Харьков-Владивосток. Вместо четырех свободных мест, сели семь человек, но мне удалось найти свободное место. В вагоне тесно, как-то неуютно. Проводник и проводница , похоже не заботились о пассажирах, а были заняты своими делами. Во время всей поездки уборка в вагоне не производилась, двери почти всегда открыты, в туалете умыться — проблема. Форменное безобразие.
Путь на восток, океан лесов
В купе познакомился с женщиной снизу, которая, как оказалось при разговоре, знала моего брата, к которому я еду. Более того он, брат, ей строил кухню, а она, как оказалось позже , ему за работу и не заплатила. Напротив разместилась семья цыган. Всего я насчитал девять! Человек. Все крупные города мы проезжали ночью. К Б йкалу подъехали рано утром и продолжительное время ехали вдоль его правого берега. Да он — Байкал — величав и красив, даже из окна быстро идущего поезда.
Интересный случай у нас произошел с разносчицей кефира, колбасы и других продуктов. Бутылку кефира она продавала за 30 копеек, колбасу с хлебом- за 94 копейки. Взяли мы с соседом обед, а он и говорит : «А ведь это стоит дешевле». И мы попросили разносчицу принести накладные на эти продукты. Она растерялась, но через длительное время их все-таки принесла. С тех пор до конца поездки мы платили за кефир 25 копеек за бутылку, а за колбасу — 78.
После Барабинских степей пошли перелески из березняка, осинника и сосняка, а потом пошли сплошные хвойные леса. Дорога шла то прямо, то загибала вправо, то влево, то загибалась так, что мы видели хвост поезда. И кругом был лес. Он то подходил к самому жд полотну, то отступал. Путь пересекали множество рек и речушек, балок? распадов и ручейков. Справа и слева возвышаются сопки и холмы. Сосна, лиственница, кое-где береза, ольха.
Очень редко, в распадках, попадаются полянки и лужайки, а на них селения большие и малые. Избы, конечно из бревен на две-три комнаты и просто избушки, но все старые и какие-то печальные. Придворные постройки ветхие с дворами и банями. На редких полянах посевы пшеницы и других культур. Вокруг дворов на полянах посадки картофеля и овощей. Это лето жаркое, давно не было дождей все высохло, почернело, пожелтело. О крупных станциях говорить не приходиться. Люди живут бурной и шумной жизнью, и на маленьких станциях идет кипучая деятельность человека, не то, что у нас в Казахстане — шум на полях, рокот моторов сельхозтехники.
Но здесь другое. Здесь заготовка леса, подвозка его к станции, погрузка в вагоны и платформы. По крупным рекам идут пароходы, баржи и плоты. Все это живет, движется иной жизнью, отличной от нашей. Поразило то, что почти на каждой станции лежат или стоят штабеля сгнившего леса. Заготовка его, видимо, шла с перевыполнением планов и вывезти не успели, может не хватило вагонов. А сколько леса остается на месте заготовок, лежит он десятки лет, превращаясь в труху. И это еще не все — заготовленный лес буквально валяется по берегам рек и речушек. И не только по берегам, дно тоже в деревьях.
Видя мое возмущение на все эти безобразия и бесхозяйственность, мой сосед сказал, что еще до войны он служил в этих краях в рядах Красной Армии и не раз бывал в этих местах, и что настолько привык ко всему, что даже перестал замечать это. Ко всему можно привыкнуть, даже к бесхозяйственности.
А поезд все идет и идет. Картина за окном меняется одна за другой. Смотрю и смотрю на ландшафты. Вот поезд прогремел по небольшому мосту, вот вонзился в тоннель, вот сделал неожиданный крутой поворот, такой, что видна голова поезда. А кругом сопки и холмы, покрытые лесом и лесом. И какая гордость за свою великую родину, за ее просторы. Едем же мы навстречу солнцу. И с каждым крупным городом начало дня наступает раньше, чем у нас. Меняются пояса, меняются названия железных дорог. Западно- Сибирская, Восточно-Сибирская, Забайкальская, Дальневосточная. Миновали Омскую, Новосибирскую, Томскую области, Красноярский край, территорию Бурятской АСР, Читинской и Амурской областей, Хабаровского и Приморского краев. От Кокчетава до Лесозаводска, то есть станции Рудино, более 6780 километров.
А сколько названий городов, поселков, станций — Омск, Новосибирск, Ачинск, Иркутск, Чита, Ерофей Павлович, Сковородино, Тында, а вокруг лес и лес.
Ружино, Лесозаводск
В Ружино поезд прибыл 25 августа к восьми часам утра. Здание вокзала хотя и небольшое и старое, но приличное с зеленой крышей. Знакомая женщина, что ехала со мной рассказала, как доехать до дома брата. Подошел автобус и мы поехали. Автобус был полностью загружен, в основном женщинами. Хотел сосчитать остановки, но на двадцатой сбился и бросил эту затею. Вокруг трех, пяти и даже девятиэтажные дома.
Проехали мост через речку Уссури — довольно широкая река и вся почти забита лесом, который прибился к берегу и не движется. Автобус спустился с шоссе и поехал по проселку. Здесь пошли дома в основном частные, одноэтажные.
Сошел на нужной остановку, пошел вдоль забора, обогнул не то озерцо, не то пруд и вышел на улицу 8 марта. Идти было не тяжело, чемодан легкий. Утро тихое, немного пасмурное, улица пустынная, дома покрашены зеленой или синей краской. Во многих дворах гаражи, на задах огороды. Почти с каждого двора на меня смотрели быки, гремя цепями, в каждом хозяйстве птица, свиньи, скот.
А вот и дом брата. Подходит немолодая женщина к этой же калитке. Я спрашиваю: Иван Семенович здесь живет? Да, — отвечает, — а вы его брат? Они еще спят , наверное. Вчера отмечали день рождения. Она пошла вперед в открытую дверь. — Вставайте засони, брат приехал!
Из комнаты раздался шорох, затем выскочил заспанный Иван. Целуемся, обнимаемся.
— Что ж телеграмму-то не дал, встретили бы на вокзале.
Я оговорился, что поезд опаздывал, да и не хотелось беспокоить, а посмотреть самому местность. Вышла супруга Ирина, охи, вздохи. Собирай на стол, жена, — сказал брат.
Пришли товарищи по работе, опохмелились самодельным вином, ушли. Я помылся, переоделся, пошли смотреть хозяйство. Куры, утки, собака, которая старательно лаяла на меня , показывая свое старание.
— Видишь ли, Василий, — говорит Иван, показывая на лежащие на земле кукурузу и подсолнухи. — Недавно здесь прошел сильный ураган, нас он задел только краем, основная сила пришлась на Владивосток, Хабаровск.
Ирина позвала обедать, сели втроем, говорили о знакомых, родне, кто жив, кто умер. Иван хвалил Лесозаводск. Да и как не хвалить, он здесь с 1958 года, а в Приморье вообще с 1935 года, а то, что улицы кривые, так это от наводнений весенних, вот и строят дома на возвышениях, чтоб не затопило.
Потом два дня подряд ездили к другу Ивана, некоему Лене, крепко выпивали, но не до «бровей». Домой приезжали нормальными. Ирина принимает наравне с мужчинами. Это у него вторая жена, первую похоронил годом раньше, чем я свою, то есть в 1976 году. Ей 74 года, она старше Ивана на четыре года. Вошел к ней в дом, хатенка была из кухонки, да маленькой комнатки. Иван рядом построил еще две комнаты и между ними и старой постройкой получился коридор, вот и дом. После демобилизации из кадровых войск в 1935 он устроился поваром в Военный санаторий, там построил дом, но в пятидесятых годах его снесло наводнением, причем сам он едва спасся.
Здесь, в Лесозаводске, он снова построил дом, который в семидесятых годах сгорел. там же сгорел его старший сын Юрий, лет сорока. Второй сын , Владимир вскоре умер, так что у Ивана нет наследников. Где-то во Владивостоке есть дочь Рая, но с ней он не общается. В понедельник Иван ушел на работу, работал он на лесосплаве и столярничал, а я поехал в город посмотреть, походить. Ничего примечательного не увидел.
Зашел в столовую. В меню увидел кету, решил попробовать. Не понравилось. Дома Иван смеется: колеты из кеты? Это из кита.
В магазинах пустовато, даже рыбы нет, да и мясо не всегда. Иван как-то принес кальмара, пожарили, ничего хорошего. Так прошла неделя, стал собираться в обратный путь. Взял билет в предварительной кассе, Ирина сварила курицу на дорогу, которую мы благополучно забыли. До станции меня проводили и я поехал домой.
Обратный путь
Место досталось в купе, в середине вагона. Все было хорошо, но без приключений не обошлось. На одной из станций в вагон подсел вполне приличный мужчина. Разговорились, он угостил меня вином, я заснул, а проснувшись, не обнаружил ни попутчика, ни денег, которые были в нагрудном кармане. Хорошо, что в других местах я еще хранил заначку. Документы и билет не тронул.
В остальном ехали нормально, только перед Новосибирско в соседнем вагоне что-то случилось с осью и мы простояли три часа, пока устранили неисправность, хотя сам поезд опаздывал тоже на три часа. В Омск приехали по графику, нагнал все-таки. Домой я приехал на шестые сутки. Поездка была удачной. Хорошо, что съездил. Доволен собой и всем, что пришлось увидеть и пережить.
Не прошло и двух месяцев, как меня вновь потянуло в дорогу. А что делать пенсионеру, да еще и инвалиду? Пока есть здоровье, могу еще двигаться, нелишне побывать там, где есть возможность. Была , например, мечта посетить Москву. Прошли Октябрьские праздники, 62-я годовщина Октября и я решил съездить на Урал, посетить дочь старшей сестры Татьяны. Сама Татьяна умерла 27 декабря 1978 года, а десятью днями раньше умерла ее дочь Ида, пролежавшая парализованной 14 лет. Осталась в Карабаше еще одна дочь — Римма 1929 г.р.
Там же живут ее дети Вера и Борис, у них свои семьи. На похоронах Татьяны я не был и это тоже одна из причин посетить родственников. Но да этого мне хотелось встретиться со своим старым другом ,тоже пенсионром Архиповым Андреем Тимофеевичем, который жил в селе Савинка, это на пути к Веденовке. 9 ноября я сел в автобус и к вечеру был на остановке. Дело в том, что автобус шел в Веденовку и в саму Савинку не заезжал. Пришлось идти пешком около 2 километров. Приняли хорошо, поужинали, поговорили, пробыл я у них два дня.
И уже 15 ноября мои племянники, сыновья сестры Лены Юрий и Вова Тепловы проводили меня на поезд Караганда-Москва. Билет был до Челябинска, а там еще 100 километров автобусом до Карабаша. В Челябинске я поехал на автостанцию, по совету дежурной до конца. Когда все пассажиры вышли, шофер спросил меня, куда я еду и сказал, что никакой автостанции здесь нет, а он едет в гараж. Вот это новость! Вот это дежурная, да и я сам . Шофер предложил мне переночевать у него дома, что и пришлось сделать.
