Из воспоминаний Мартемьянова Василия Семеновича.
(16.02.1909 – 02.08.1995)
Старшина нас привел на ближайшую площадку, где грузился на платформы 70-тый танковый полк и сдал нас другому старшине, у которого на груди был какой-то орден. После некоторых формальностей нас с Антоновым назначили — меня командиром, а его — водителем бронетранспортера, лучше было-бы наоборот, ведь я проходил уже практику вождения. Мы оказались под властью гвардии сержанта Медведева, помкома саперного взвода. Потом мы , принимали участие в погрузке танков. Подошел ст. лейтенант и повел нас к «нашему » с Антоновым бронетранспортеру. Так мы оказались хозяевами бронетранспортера, учебного и поэтому немного разграбленного. В тот же день, 20 августа наш эшелон покинул станцию и двинулся в направлении Калуги.
Нам, конечно было все равно, куда мы едем, но мы знали наверняка, что едем на фронт. В бтр рам назначили пять саперов-рядовых, все они были молодые, не более 22 лет. Полк этот, уже наш, был в боях на реке Свирь и ему было присвоено звание гвардейский «Свирский». Нам с Антоновым тоже дали знак отличия «гвардия», хотя мы никак не заслужили это звание, но носить его было все равно приятно. На одной из станций было объявлено об обеде. В середине эшелона два повара раздавали пищу, было вкусно.
Начальника штаба полка гв. майора Евсеева я у видел сразу по прибытию в полк. Молод, стройный, чуть суховат, лет 30, а командира полка гв. подполковника Шайгородского — мы услышали как его называли «Батя». Представлял я его стариком с бородой. Вдоль эшелона шли три человека, за ними еще четыре , все молодые, подтянутые, у всех на груди блестят награды, среди них нач. Штаба, а рядом с ним здоровенный детина в чине подполковника, это и был Шайгородский.
Вот и Калуга. Это первый крупный город на нашем пути. Город полностью разрушен. Все вокруг разорено, разбито. Много горящей до сих пор немецкой техники, да нашей, тоже. Далее наш путь был таков: Суходол, Алексин, Калуга, Брянск, Киев, Житомир, Ковелт, Люблин (Польша). В Люблине мы выгрузились. Весь состав полка сразу же покинул этот город. Наши б\тры оставили в распоряжении какого-то майора. Ночевали в небольшом парке.
За Вислой — Радом
висло-одерская наступательная операция
Утром пришел майор и приказал заводить машину. Как и оказалось, это было нелегко, она никак не хотела заводиться, глохла через минуту. Наконец она все-таки завелась, майор сел на место командира и развернул карту, и мы, наконец, тронулись. Выехав из города, мы, как я понял, двинулись по Варшавскому шоссе. Ехали мы очень плохо, майор чертыхался, я бегая вокруг, ничем не мог помочь, а Антонов не очень беспокоился. И все же преодолев километров сорок за четыре часа, оказались на месте. Полк расположился справа от шоссе. Вокруг тополя, а вдалеке убранные поля.
Простояли здесь еще некоторое время. На третьи сутки пришел гв. ст. лейтенант Будилин, наш командир (в его распоряжении было еще несколько б/тров,) и дал распоряжение, готовить машину к длительному переходу. Чтобы пулеметы и чтобы радиосвязь работали. Мы обратили внимание, что по ночам где-то в небе гудят самолеты, чувствовалось, что где-то идут затяжные бои, а мы как на курорте, отдыхаем.
Конечно, никто не сидел без дела. Танкисты заводили свои танки, слышалась стрельба из пулеметов, шоферы проверяли машины. Командование на своих машинах куда-то часто отлучалось. И вот: дан приказ идти на Вислу, где шли бои. Машина завелась довольно легко, Антонов довольный сидел на своем месте, я примостился на ящике с патронами, весь расчет был на местах, вскоре к нам подсели еще четыре автоматчика. Вот, началось!
Проехав немного по шоссе, мы свернули вправо и поехали прямо на запад, перед нами была река Висла. Проехав по берегу вправо, мы нашли брод и с ходу оказались на другом берегу. Вскоре оказались на месте, где недавно шли бои. Вокруг выжженные сады, брошенные, разбитые орудия. Проезжая какую-то деревушку, были свидетелями того что, местное население грозило нам и размахивало руками, прогоняя нас. Вот темнота, — в сердцах сказал гв. ст. лейтенант, — мы их освобождаем, а мы для них враги.
До Радома мы не доехали, Где-то постояли вместе с танкистами, вошли в соседний лесок. Как оказало все эти действия были переброской полка ближе к Радому.
Далее идут рассказы о боевых буднях полка, о которых написано много воспоминаний писателей и ветеранов. Схема была такой: впереди шли танки, которые выполняли основную работу, за ними наши БТРы со своими пулеметчиками и автоматчиками. И вот в ночь на 15 апреля 1945 года мы вышли на дорогу, шоссе, ведущую в Берлин. Расположились на отдых. Молчали наши войска, молчали немцы. И вдруг, другого слова нет, невероятной силы свет осветил все вокруг, и тут началось…Такого я еще не спышал. Гул, рев, взрывы — все смешалось в сплошное, ничем не сравнимое, скрежетание войны. И все пришло в движение. Наши танки ринулись вперед, мы за ними. Взяли первую оборону немцев, пошли дальше. Вокруг разбитая техника, трупы и наших, и немцев.
Такое или подобное, говорили, было под Москвой, Сталинградом, на Курской дуге. За первые дни боев мы продвинулись на пять километров вперед. Наш полк сделал передышку, приводили в порядок себя и технику. Пошли по Берлину, но наш полк не участвовал во взятии Рейхстага, а 1 мая мы прошли через разрушенный город и свернули на юго-запад, в сторону Бранденбурга. В Бранденбург мы прибыли 3 мая, там еще шли бои, которые вскоре закончились и нам дали отдых и возможность поесть, ведь уже три дня — без пищи. Утолив голод, я залез на танк расслабился и закурил. А ведь с 39-го года я не курил , а тут вдруг захотелось.
Подошел майор Евсеев и сказал: «Ну , славяне, война для нас кончилась . Едем сейчас в сторону Берлина, находим курортное место и отдыхаем». И мы поехали с радостью, Через 30 км. мы свернули вправо, проехали какой-то хутор и остановились у озера. Так захотелось искупаться, но нас предупредили—не расслабляться и быть готовыми ко всему. И не зря. Около 10 тысяч немцев, вырвавшиеся из берлинского к котла, двигались по шоссе с большей скоростью в сторону Бранденбурга. И опять бои. И только 8 мая нам объявили — ПОБЕДА!
