Из воспоминаний Мартемьянова Василия Семеновича.
(16.02.1909 – 02.08.1995)
Немецкое командование жестоко просчиталось в этой войне, и победа под Сталинградом — лучшее тому подтверждение. 19 ноября наши войска под Сталинградом перешли в наступление, а уже 26 замкнули кольцо вокруг немецких войск. С этого времени я внимательней следил за событиями на фронте. Зима 42-43 года стала поворотным событием во всей войне. В феврале были освобождены Харьков, Белгород, Курск. Весь мир услышал, что блокада Ленинграда прорвана. Зима 42-43 года вселила еще большую уверенность в нашу победу. Еще с весны 42 года я неоднократно подавал заявление в военкомат о добровольном призыве в армию. Ответ был один — если будет нужно, мы вас призовем.
В марте 1943 года мне дали отпуск на 10 дней, чтобы съездить домой. Дома я узнал о судьбах моих родственников: брат Анфим сейчас почему-то в Иране, его сыну ампутировали ногу. Мать Ульяна (т. Юня) рада — живой. Брат Александр все там же, в Степняке, все также директор школы, младший брат Иван еще в 1933 году уехал на Дальний Восток, там и служит, писем давно уже нет. Брат Тони Борис Корнеевич после госпиталя о своем месте пребывания еще не сообщал. С Тоней мы несколько раз обсуждали вопрос о переезде в Караганду. и в августе мы решились, наконец.
По приезду в Караганду оказалось, что нам негде жить. На первое время нас приютила Анна Павловна. Кроме детей у нас было два чемодана и все пока устраивало, багаж был в пути. Через некоторое время я поехал за багажом и тут оказалось, что поезд, на котором был багаж, разграбили. Пострадали десятки, сотни людей. Вот такие пироги! В октябре меня вызвал начальник шахты и предложил работу кассиром. Я, конечно, согласился. Дали место в общежитии с детьми и жизнь вроде-бы начала налаживаться.
Но тут, в декабре, меня вызвали в военкомат, быстро провели медкомиссию, признали годным к несению службы и приказали собираться на фронт. Что хотел—то и получил, только не совсем ко времени. В Управлении нашли замену и 13 января нас 16 человек посадили в пассажирский вагон и отправили в сторону Семипалатинска. Почти полгода нас возили по всей стране, где мы только не побывали. Петропавловск, Новосибирск, какие-то Борки, Мурманск, Тула, всего не упомнишь. Везде, правда, кормили, переодевали пару раз в новую форму, периодически водили в баню и только после мая нас определили в учебный танковый батальон. Очередная врачебная комиссия признала меня не годым к физической службе.
Учебный танковый батальон
Разместили нас в трех землянках, в которых по обе стороны в два зтажа размещались нары, посередине — проход. Вход в землянку с одного торца. Здесь с нами проводили занятия по теории, кушали в столовой. На второй день после нашего прибытия, мы узнали, что здесь будут готовить командиров и водителей американских транспортных машин — бронетранспортеров. Этот наш набор был первым. Самих машин еще не было— они были в пути из Америки. Курсы рассчитаны на три месяца.
На первых занятиях ознакомились с общим назначением этих машин, об их боевых и ходовых возможностях. Экипаж должен состоять из командира, водителя, радиста, двух пулеметчиков и трех автоматчиков. Всего восемь человек. На время наступления вдоль бортов можно разместить еще десяток бойцов. Машина открытая, двухосная, скорость до 70 км. в час. Колеса из особо прочной резины. От дождя есть брезентовый тент, который натягивается по металлическим полозьям. Эти и другие сведения о транспорте, на котором мы должны вести бой, мы получили из уст инструкторов, которые сами не видели эту технику. Практику вождения проходили на наших полуторках, и мне здесь было легко, 13 лет назад я окончил курсы шоферов.
Конечно мне было легче, ведь большинство из слушателей кроме лошади с бороны, ничего не знали и не видели. Сказалась, конечно, и учительство, Поэтому по всем предметам были пятерки, а по окончанию курсов мне присвоили звание сержанта и командира бронетранспортера.
Выпуск состоялся 5-8 августа и всех, кроме нас, четырех сержантов, отправили в полки для формирования на фронт. Нас, показавших отличные знания оставили в качестве инструкторов. Для нас наступили праздничные дни. Никаких занятий, только дневальный, который сидел ночью в землянке, иногда ходил вокруг нее, вот и вся служба. Ведь рядом с нами располагалась школа танкистов.
От нечего делать ходили за ягодами в соседний лес и вот, переходя вброд речушку, я оступился и провалился по пояс в яму. Товарищи вытащили и помогли добраться до землянки, но купание не прошло даром — я серьезно заболел и даже попал в госпиталь. Через шесть дней меня выписали и я пешком добрался до места.
И тут меня ждал сюрприз — письма, которые ходили за мной, наконец догнали меня, сразу получил два письма.
Первое письмо меня не обрадовало: младший сынишка еще в мае умер от дизентерии, врачи не смогли спасти. Тоня устроилась в управлении шахт счетоводом, вот и все новости О Щучинске ничего не известно. Сразу же написал ответ и что б пока не писала, так как не извесно, куда направят. И 20 августа это подтвердилось, пришел приказ направить в такой-то полк двух специалистов по б\ транспортерам. Вот и кончился курорт. Вот и пришло время отдавать допги. За семь месяцев поменял три воинских части, взяли Минск, смотришь и война закончится.
